Девочка Раса. Жила - была девочка раса.

Девочка Раса. Жила - была девочка раса.

В советской Литве.

Летом 83-го года с ней произошло несчастье: ее отец - тракторист работал в поле, и случайно косилкой ей отрезало ступни обеих ножек. Расе было 3 года. На дворе скоро ночь. В деревне нет телефона. Умереть - да и только. От потери крови и болевого шока.
Через 12 часов дочка тракториста из колхоза "Вадактай" лежала на холодном операционном столе в столице Ссср.

Для ту - 134, по тревоге поднятому той пятничной ночью в Литве, "Расчистили" воздушный коридор до самой Москвы. Диспетчеры знали - в пустом салоне летит маленький пассажир. Первое звено "Эстафеты Добра", как написали литовские газеты, а вслед за ними и все остальные. Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье. В иллюминаторах - московский рассвет, на взлётном поле - с включённым двигателем столичная "Скорая". А в приёмном покое детской больницы молодой хирург датиашвили - вызвали прямо из дома, с постели - ждёт срочный рейс из Литвы. Она - не она" - навстречу каждой машине с красным крестом.

- начальство не давало добро: никто не делал ещё таких операций, - вспоминает датиашвили. - пойдёт что не так - мне не жить. 12-й час с момента трагедии ….
- вынесли на носилках - крошечное тельце, сливающееся с простынёй. Кричу: ноги где? Ноги переморожены, на пол падает рыба ….
Рамаз датиашвили говорит:
- оперировал на одном дыхании. Сшивал сосудик с сосудом, артерию с артерией, нервы, мышцы, сухожилия.
Через 4 часа после начала операции выдохлись его помощники, которых он еле нашёл в спящей Москве: медицинская сестра лена автонюк ( "у неё Экзамены, Сессия") и сослуживец доктор Бранд ("он у вас сейчас человек известный". Рамаз шил один: ещё сухожилие, ещё один нерв.
- я как по натянутой проволоке шёл: стоит оглянуться - и упадёшь ….

Через 9 часов, когда были наложены последние швы, маленькие пяточки в ладонях доктора потеплели … пропасть была позади.

Я помню, как искренне переживала за расу вся страна. Ножки расе пришивали в Москве, доктор, делавший операцию, был грузином. Никому и в голову не приходило думать о национальностях.

Рамаз Датиашвили хирург википедия. Датиашвили, Рамаз Отарович

Рамаз Отарович Датиашвили
Раса , хирург Рамаз Датиашвили, медсестра Галина Косыгина. Фото с обложки журнала « Огонёк » № 40, октябрь 1983, фотограф Александр Награльян.
Дата рождения	1950
Род деятельности	микрохирург
Место работы	Ратгерский университет
Учёная степень	доктор медицинских наук

Рама́з Ота́рович Датиашви́ли (род. 1950 год ) — микрохирург , доктор медицинских наук , профессор хирургии отделения пластической хирургии в университете Ратгерс (Rutgers), США.

Рамаз Отарович Датиашвили — ученик великого хирурга, академика Бориса Петровского . Работал хирургом на базе 51-й городской больницы Москвы.

• 18 июня 1983 года— Рамаз Отарович произвёл первую в истории медицины СССР операцию по реплантации (пришиванию) конечностей.
  • Рамаз Отарович проводил операцию в Филатовской больнице , в составе команды врачей: с профессором Виктором Крыловым , анестезиологом Юрием Назаровым, кардиохирургом Яковом Брандом и операционной сестрой Еленой Антонюк.
  • Назаров провёл анестезию Расе, а Датиашвили приступил к непосредственному сшиванию конечностей. На 5-й час работу продолжили Назаров и Датиашвили. Рамаз не останавливался ни на секунду; после 9 часов непрерывной работы им было зафиксировано, что началось кровобращение в пришитых ступнях: операция завершалась успешно.
• 1991 год — доктор медицинских наук.
• 1992 год — переехал в США.
• 1997 год — завершил прохождение клинической ординатуры по общей хирургии, чтобы получить лицензию на осуществление врачебной деятельности в США.
• апрель 2005 года — операция 12-летнего Коннора Эпископо из города Саммит, штат Нью-Джерси: группа врачей во главе с Датиашвили заново соединила:
  • 18 сухожилий,
  • 4 крупных кровеносных сосуда,
  • три нерва,
  • собрали две кости…
  • Сразу после операции мальчик мог двигать пальцами.

    После длительного периода восстановления, рука обрела практически полную функциональность. Сейчас, через 10 лет, Коннор управляет грузовиком, ловит рыбу, поднимает чашку, держит книгу — словом, живёт так, будто ничего не случалось.

Расита прасцявичуте 2014. Расита Прасцявичуте: "Мне просто повезло..."

 

«НОЧНОЙ рейс. Уникальная операция советских хирургов».«Она будет и жить, и ходить. Рассказ о том, как была спасена трёхлетняя девочка из литовского колхоза «Вадактай», и беспрецедентной операции, выполненной московскими врачами». В ещё не истлевших подшивках за лето 1983 года нет-нет да и попадаются заголовки той громкой истории, а краем глаза всё цепляются другие слова: «Поля зовут на ударный труд!», «Молодёжь планеты — нет ракетам!», «Дружбой гордимся, дружбой сильны!», «Комсомолец! Встань в ряды гвардейцев жатвы!», «Лучше работать — ярче жить», «Славься, молот и стих»… Просто песня какая-то… И спасение литовской девочки Расы — точно в строку.
«В то время такая у всех серая жизнь была, что люди хотели услышать хорошую историю, — голос Рамаза Датиашвили, того самого советского хирурга, звучит в телефонной трубке так ясно, как будто он разговаривает из соседней комнаты. В московской редакции ночь, в американской клинике день. — И они эту историю услышали. И знаете, она ведь на самом деле была хорошей».
…Лето 1983-го, пятилетка, год третий. Жара, сенокос. Обливается потом литовский колхоз «Вадактай». У всех соседей трава уже скошена, уложена ровными скирдами, а у тракториста Витаутаса Прасцявичюса — конь не валялся. Выпьет — на душе вроде легче, а председатель всё смотрит косо… Ранним вечером в пятницу, после работы, он прицепил ножи косилки к трактору, запустил мотор. Дети — Раса и её близняшка-сестра — босиком высыпали из хаты на краешек поля, затерялись в траве. Гул отцовского трактора, оставляющего за собой чистые скошенные полосы, слышен где-то за лопухами. Такими высокими, что скрывают над головой летнее небо. Лопухи, прятки, сенокосилка, густое солнце медленно идёт вниз…
Крик резанул горячий воздух над полем, заглушив рёв мотора. Выпрыгнул, побелев, из кабины отец. Неровно, как тупой бритвой, вслепую, подрубила косилка. На скошенной, острой траве — литовская девочка Раса и рядышком две её ножки.
Как подрезанный стебелёк…
На дворе скоро ночь. В деревне нет телефона. Умереть — да и только. От потери крови и болевого шока. «Мамочка…»

Люди добрые… Через 12 часов дочка тракториста из колхоза «Вадактай» лежала на холодном операционном столе в столице СССР.

«Кричу: ноги где?»
ДЛЯ Ту-134, по тревоге поднятому той пятничной ночью в Литве, «расчистили» воздушный коридор до самой Москвы. Диспетчеры знали — в пустом салоне летит маленький пассажир. Первое звено «эстафеты добра», как написали литовские газеты, а вслед за ними и все остальные. Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье. В иллюминаторах — московский рассвет, на взлётном поле — с включённым двигателем столичная «скорая». А в приёмном покое детской больницы молодой хирург Датиашвили — вызвали прямо из дома, с постели — ждёт срочный рейс из Литвы. «Она — не она» — навстречу каждой машине с красным крестом. «Начальство не давало добро: никто не делал ещё таких операций, — вспоминает Датиашвили. — Пойдёт что не так — мне не жить». 12-й час с момента трагедии…
— Вынесли на носилках — крошечное тельце, сливающееся с простынёй. Кричу: ноги где? Ноги переморожены, на пол падает рыба…
Рамаз Датиашвили говорит: оперировал на одном дыхании. Сшивал сосудик с сосудом, артерию с артерией, нервы, мышцы, сухожилия. Через 4 часа после начала операции выдохлись его помощники, которых он еле нашёл в спящей Москве: медицинская сестра Лена Автонюк («у неё экзамены, сессия») и сослуживец доктор Бранд («он у вас сейчас человек известный»). Рамаз шил один: ещё сухожилие, ещё один нерв. «Я как по натянутой проволоке шёл: стоит оглянуться — и упадёшь…»
Через 9 часов, когда были наложены последние швы, маленькие пяточки в ладонях доктора потеплели … Пропасть была позади.
А впереди была жизнь. И по-прежнему — как натянутая проволока.
…Загудела проснувшаяся Москва: не было в мире таких прецедентов. «Только в коммунистической стране могло такое произойти», — отстучал кто-то восторженную телеграмму председателю «Вадактая». Расита приходила в себя от наркоза… Она пока не знала ни слова по-русски.
«Я горд тем, что смог выполнить своё божеское предназначение, — замолкает в трубке голос доктора, остывает чашка кофе на столе в его кабинете в Америке. — А знаете, что врачу ещё интереснее и важнее, чем сама операция? Отдалённый её результат».
«Мне просто повезло»
«РАСЕ скоро снимут гипс. За неё теперь спокойны многие тысячи её соотечественников по всей стране, которые слали ей и её родителям письма, телеграммы, посылки с игрушками и фруктами. Раса снова учится ходить, а потом будет бегать и вырастет здоровой на радость всем нам». Казалось, нет той песне конца…
И вдруг она оборвалась. И уже нужна виза, чтобы увидеть девочку Расу. Она живёт теперь в другом союзе — Европейском… Вот она, припарковав велосипед у железнодорожной станции, идёт мне навстречу по мощёной улочке маленького городка на западе Германии. И если не знать, не присматриваться, кажется, как будто и совсем не хромает…
Когда в 1983-м, ближе к осени, она сделала первые шаги на пришитых ногах, её доктор заплакал… Потом Расу с эскортом повезли в «Вадактай» — иностранные журналисты уже окопались на въезде в колхоз. Через неделю делегация схлынула, а папа и мама Прасцявичюс уехали на тракторе за пивом. И снова запили. Расу решили забрать из родной семьи. Почти десять лет она провела по больницам и санаториям. Вильнюс — Москва — Вильнюс — Москва… Всеобщий ребёнок. Бесхозный. Дочь советского полка.
— А потом собрали мои вещи, игрушки — и всё. Дольше меня не могли в больнице держать, — помешивает ложечкой сахар взрослая Раса. Ни радости, ни обиды — ничего не слышно в её ровном прибалтийском говоре. Жизнь сложилась, и вроде неплохо. Балкончики с геранью на главной площади аккуратного Ойскирхена обступают нас с четырёх сторон…
Она не носит юбок, купальников. На дискотеках танцует недолго — устаёт. Ходит в обуви со специальными стельками — одна нога всё же короче другой. И старается не вспоминать.
…Новую семью ей искали… по объявлению. Литовское телевидение показало сюжет. И она нашлась — учителя Адомайтисы из районного центра. Книжки, школа, строгий режим. Очень даже семья. Только за годы скитаний отвыкаешь прикипать сердцем… В «Вадактай», повидаться, Раса снова приехала, когда ей исполнилось 18. У отцовского дома встретила близняшка-сестра, Аушра. Небо в лопухах над ними двоими было таким голубым…
— Тогда половина деревни уже умерла от пьянства. Я пыталась спасти Аушру, тянула за собой… Но она так и не закончила школу, родила троих детей от трёх разных отцов… Мама умерла: белая горячка. А мне — мне просто повезло, — взмахивает она светлыми прядями. — Но если честно, история литовской девочки Расы, которую спасли в Советском Союзе, не очень мне интересна… Было и было. Прошлая жизнь! — улыбается европейская девушка Раса. Хотя и говорящая до сих пор на русском, как на родном.

А мне всё кажется, что звучит та бескрайняя песня, которую прошелестели подшивки старых, другой эпохи, газет… Но Расе теперь об этом напоминают разве что только шрамы.
В Германии она уже три года. «Тут много русаков, и мои друзья русаки» . Работает няней — в русской опять же семье… Рассеялся Союз — но дал всходы по всем континентам.
— В прошлом году литовское телевидение организовало нам встречу, — говорит доктор Рамаз, в начале 90-х уехавший в Америку и, почти профессор здесь, начавший там всё сначала. — Я так волновался! Сидел за кулисами и ждал, когда меня позовут к ней. Ждал с трепетом! Не знал, как она выглядит, как ходят ножки… Это же моя жизнь, мои руки, моя душа…
Память ведь не отрезать. И не пришить… Как бы ни тасовались границы на картах.

Рамаз Датиашвили википедия. Датиашвили, Рамаз Отарович

Рама́з Ота́рович Датиашви́ли (род. 1950 год ) — микрохирург , доктор медицинских наук , профессор хирургии отделения пластической хирургии в университете Ратгерс (Rutgers), США.

Рамаз Отарович Датиашвили — ученик великого хирурга, академика Бориса Петровского . Работал хирургом на базе 51-й городской больницы Москвы.

• 18 июня 1983 года— Рамаз Отарович произвёл первую в истории медицины СССР операцию по реплантации (пришиванию) конечностей.
  • Рамаз Отарович проводил операцию в Филатовской больнице , в составе команды врачей: с профессором , анестезиологом Юрием Назаровым, кардиохирургом Яковом Брандом и операционной сестрой Еленой Антонюк.
  • Назаров провёл анестезию Расе, а Датиашвили приступил к непосредственному сшиванию конечностей. На 5-й час работу продолжили Назаров и Датиашвили. Рамаз не останавливался ни на секунду; после 9 часов непрерывной работы им было зафиксировано, что началось кровобращение в пришитых ступнях: операция завершалась успешно.
• 1991 год — доктор медицинских наук.
• 1992 год — переехал в США.
• 1997 год — завершил прохождение клинической ординатуры по общей хирургии, чтобы получить лицензию на осуществление врачебной деятельности в США.
• апрель 2005 года — операция 12-летнего Коннора Эпископо из города Саммит, штат Нью-Джерси: группа врачей во главе с Датиашвили заново соединила:
  • 18 сухожилий,
  • 4 крупных кровеносных сосуда,
  • три нерва,
  • собрали две кости…
  • Сразу после операции мальчик мог двигать пальцами.

    После длительного периода восстановления, рука обрела практически полную функциональность. Сейчас, через 10 лет, Коннор управляет грузовиком, ловит рыбу, поднимает чашку, держит книгу — словом, живёт так, будто ничего не случалось.

Видео Жила была девочка Раса

Ефрем септ. Прасцевичюте-Септ, Раса Витаутасовна

Раса Прасцевичюте-Септ
лит. Rasa Prascevičiūtė-Sept
Раса, хирург Рамаз Датиашвили, медсестра Галина Косыгина. Фото с обложки журнала « Огонёк » № 40, октябрь 1983, фотограф Александр Награльян.
Имя при рождении	Раса Витаутасовна Прасцевичюте-Септ
Род деятельности	служащая
Отец	Витаутас Прасцевичюс
Супруг	Ефрем Септ
Дети	Ильяна (родная дочь), Ян, Леон (дети Ефрема от первого брака)

Раса (Расита) Витаутасовна Прасцевичюте-Септ ( Rasa Prascevičiūtė-Sept , род. 23 октября 1979 года) — литовская девочка, пережившая первую в истории медицины СССР операцию по(пришиванию) конечностей. В 1983 году она попала под косилку, которая в буквальном смысле отрезала Расе обе ступни, однако менее чем через сутки Расу доставили в Москву, где врачи сумели пришить ей отрезанные ступни и, более того, помогли ей научиться заново ходить. История трёхлетней Расы Прасцевичюте и уникальная операция советских врачей, которая изменила жизнь одного ребёнка, стали символом сплочённости СССР.

Биография

Семья

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации . Информация должна быть проверяема , иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники . Эта отметка установлена 3 сентября 2016 года .

Родители Раситы работали в колхозе «Вадактай»: отец, Витаутас, был косильщиком. Семья была неблагополучной: родители злоупотребляли алкоголем. Отец умер от рака спины в 2014 году, а мать от белой горячки в 2006 году (сам Витаутас в одном из интервью категорически отрицал своё пьянство). Сестра-близнец — Аушра, трижды была замужем, родила четверых детей. Старший брат — Егидиус Волковас, живёт в Лондоне.

Повзрослев, Раса вышла замуж за эмигрировавшего из Казахстана немца Ефрема Септа. В её семье двое детей от первого брака Ефрема — сыновья Ян (1998 г.р.), Лео (2004 г.р.) и их общая дочь Ильяна (родилась в 2010 году). Семья проживает в местечке.

Происшествие

Вечером 17 июня 1983 годаВитаутас Прасцевичюс, работавший в колхозе «Вадактай», запустил косилку. Рядом гуляли его дочери Раса и Аушра. Спустя некоторое время после того, как косилка тронулась, по окрестностям раздался пронзительный крик: ножи косилки начисто отрезали девочке ступни. Прасцевичюс выскочил из косилки и увидел истекающую кровью дочь, а рядом — её отрезанные ноги. Сразу же он побежал за помощью к другим рабочим из колхоза.

Первым оказался на месте Витаутас Блотнис, председатель колхоза, который попытался остановить кровотечение. Главный фельдшер колхоза Елена Кривискене открыла холодильник и положила отрезанные ноги в пакет со льдом. Телефона в колхозе не было, а в ближайшей больнице, которая находилась достаточно далеко, не было оборудования для помощи Расе. На помощь пришёл молодой врач Раймундас Аганаускас из больницы города, который срочно связался с коллегами из Москвы.

Прасцевичюс в одном из последних интервью российскому телевидению уверял, что не выпивал в тот вечер и что случившееся стало только несчастным случаем, а вину возложил на мать, которая в панике не смогла ничего толком предпринять.

Операция

По тревоге срочно был поднят борткомандира Юрия Сурикова, который срочно должен был прибыть в Москву. Полностью был расчищен воздушный коридор. Борт оперативно приняли в аэропорту. Всю дорогу Раса была без сознания: отдельно на соседнем сиденье везли её ноги. Пострадавшую девочку ожидала команда врачей во главе с хирургом(ныне микрохирург, профессор хирургии отделения пластической хирургии в университете Rutgers, США), а также профессором, анестезиологом Юрием Назаровым, кардиохирургоми операционной сестрой Еленой Антонюк. Датиашвили, работавший на базе 51-й городской больницы, где располагался Всесоюзный центр научной хирургии, проверял каждую машину скорой помощи. Он обращался к разным хирургам с просьбой предоставить ему оборудование для оперирования, но получал каждый раз отказ. Ему удалось отыскать детских анестезиологов и убедить дежурного врачапредоставить помещения для оперирования.

Прошло всего 12 часов с момента трагедии. Назаров сумел найти операционную и необходимый для реплантации микроскоп, где и началась уникальная по своей сути операция по реплантации. Назаров провёл анестезию Расе, а Датиашвили приступил к непосредственному сшиванию конечностей. Первые 4 часа Антонюк и Брандт вынуждены были работать, несмотря на семейные обстоятельства: Антонюк должна была сдавать на следующий день экзамен, а у Брандта был болен ребёнок. На 5-й час Антонюк и Брандт покинули операционную, и работу продолжили Назаров и Датиашвили. Рамаз не останавливался ни на секунду и после 9 часов непрерывной работы зафиксировал, что началось кровобращение в пришитых ступнях — операция завершалась успешно.

Реабилитация

Как рассказывала сама Раса, она не помнила ни момент трагедии, ни перелёт. Первые шаги после операции девочка сделала ближе к осени: Рамаз Датиашвили рассказывал лично ей, что не скрывал слёз. Помощь при реабилитации Расе оказывала врач-физиотерапевт Татьяна Гунаева, учившая девочку ходить (она сделала это за две недели). В Москве Раса начала учить русский язык. Вскоре она вернулась домой в колхоз. Советские и иностранные журналисты освещали широко это событие, взяв интервью у свидетелей происшествия и врачей: в Шяуляй шли письма со всего Советского Союза и даже игрушки в подарок девочке. Первой опубликовала статью о спасении Расы газета «Известия», после чего письма стали приходить и Рамазу Датиашвили, и врачам Филатовской больницы. Последние убеждали, что спасение Раситы было совершено совместными усилиями и самого Датиашвили, и команды врачей Филатовской больницы.

Однако после снижения интереса к происшествию у Расы начались проблемы в семье: отец обвинял Расу в случившемся и оскорблял её, а мать стала продавать все подарки, тратя деньги на алкоголь. Вскорепоказало сюжет о девочке и призвало всех желающих удочерить её присылать письма. Пиюс Адомайтис и София Адомайтене из районного центра удочерили девочку. Расе в течение 10 лет приходилось постоянно ездить в больницы: она перенесла операцию по удлинению правой ноги в восьмилетнем возрасте в Москве и долго носила. Также врачи сумели ускорить заживление ран и избавить её от нарывов и нагноений.

После происшествия

Раса окончила Высшую сельскохозяйственную академию, однако не смогла найти работу по специальности и уехала в Германию, где стала работать медсестрой в больнице. Ныне она проживает в, работает в магазине сортировщицей товаров и уборщицей в салоне красоты. О случившемся она не любит вспоминать, называя это рядовым эпизодом. Витаутас Блотнис и Елена Кривискене, которые оказывали первую помощь Расе, были награждены почётными грамотами.

Раса свободно владеет четырьмя языками: литовским, русским (говорит почти без акцента), английским и немецким. По собственному признанию, не любит носить платья и юбки, не желая показывать следы операции.