Редкая книга аббата тритемия на Вятке.
Ezomir.
Фонды кабинета западноевропейской книги хранят удивительные исторические памятники. К их числу относится книга "Стеганография, то Есть Истинное Искусство Открывать при Помощи Тайнописи Побуждения Своей Души Далёким Людям" аббата тритемия.
Небольшая тетрадь в пергаментном переплёте в прошлом находилась в библиотеке вятской духовной семинарии. Очевидно, книга имела некогда другого владельца, но его имя буквально вырезано с титульного листа. Книга эта относится к безусловным редкостям, и история её весьма интересна. Начать хотя бы с личности автора - аббата тритемия. Об этом учёном ходили легенды, отразившиеся в гётевском "Фаусте". На самом деле его имя - Иоганн гейденберг. Он родился 2 февраля 1462 г. в тритенгейме (вот откуда латинизированное имя), а умер в 1516 г. в 1480 г. Иоганн поступил в прославленный гейдельбергский университет, отличавшийся, ко всему прочему, прекрасной библиотекой. Кстати, в списках студентов за 1509 г. числится имя Иоганна Фауста, бакалавра теологии. В университете тритемий вместе с товарищами по учёбе, ставшими впоследствии гордостью Германии, основал тайное общество по изучению астрологии, магии чисел, языков и математики. Само общество получило название "Sodalitas Celtica" ("кельтское братство". Учредители общества взяли себе псевдонимы: гюисманн стал Агриколой, а гейденберг - тритемием. В нём изучались философия, астрология, пифагорейская математика.
В 20 лет тритемий принял сан в бенедектинском монастыре св. Мартина в спонгейме, позднее стал настоятелем спонгеймского и вюрцбургского монастырей. Думается, выбор был не случаен, так как эти монастыри отличались прекрасными библиотеками. Впоследствии для их пополнения он покупал книги на собственные деньги и собрал самую богатую в Германии библиотеку рукописей. Он не любил недавно изобретённого книгопечатания, напечатанные книги казались ему грубыми. Библиотека, которую он собирал на собственные деньги, обошлась ему больше, чем в полторы тысячи золотых дукатов.
Этот учёный человек знал в совершенстве древнееврейский язык, а также целый ряд других восточных, имел контакты с теологами, каббалистами, алхимиками. Когда он увлёкся алхимией и магией, интерес к этим областям знания стал бескорыстным побуждением учёного, не стремящегося ни к обогащению, ни к власти. Поведение аббата тритемия напоминает поведение нашего современника аббата леметра де лувена, создателя теории расширяющейся вселенной, которой восхищался сам а. Эйнштейн. В ходе своих занятий тритемий создавал способ, позволяющий гипнотизировать людей на расстоянии посредством телепатии и с помощью специального языка. Ведя обширную переписку, он имел неосторожность сообщить о своих оригинальных изысканиях, в которых причудливо смешались лингвистика, математика, каббалистика и парапсихология: "в своей книге я расскажу о способах, которыми я смогу точно и надёжным образом передать свою волю любому, кто постигнет смысл моей науки, как бы далеко он ни находился от меня, пусть даже за сто вёрст. И при этом никто не заподозрит, будто я пользовался какими-либо знаками, фигурами или буквами. А если я воспользуюсь услугами гонца, и этого гонца перехватят в пути, никакие мольбы, угрозы, посулы и даже пытки не принудят этого гонца открыть секрет, потому что он ничего о нём не будет знать. Вот почему ни один человек не сумеет открыть тайну. И все эти вещи при желании я смогу с легкостью проделывать, и, не прибегая ни к чьей помощи и не посылая гонца. Даже узнику, заточённому в глубоком подземелье и находящемуся под неусыпной охраной, я способен передать свою волю"2. Так в 1500 г. появилась рукопись "Стеганографии" (в переводе - тайнопись) в восьми частях. Судя по всему, тритемий изобрёл способ гипноза на расстоянии с помощью телепатии и специально созданного языка. Смысл фраз в этом языке не имел решающего значения - в контакт с подсознанием входила ритмика и фонетика произносимого. Магическая формула результат довершала. Информация закладывалась гонцу в подсознание и добывалась в виде механического неосознанного пересказа с помощью кодового слова или фразы, знать которые полагалось лишь получателю послания. Этот метод ныне как нейролингвистическое программирование известен.
Списки "Бестселлера" пошли по рукам, и гроза не замедлила разразиться. Тритемия обвинили в чародействе, чёрной магии и изгнали из спонгеймской обители. Чудом ему удалось избежать костра инквизиции. Его книге повезло меньше. Рукопись была сожжена по приказу графа электора Филиппа, управителя рейнской области, который, прочтя её, ясно представил, какие последствия могли бы произойти, попади она в руки циничного и образованного честолюбца.
По сути дела, в своих оккультных сочинениях "Стеганография" и "полиграфия" он завуалировано излагает не только практику воздействия на расстоянии, но и систему шифровки информации.
Конечно, нельзя сказать, что тритемий является основоположником криптографии. Система шифров существовала с незапамятных времён. Так, в древней Греции криптография уже широко использовалась в разных областях деятельности, в особенности в государственной сфере. В V - IV вв. До н. э. использовалось одно из первых шифровальных приспособлений - сцитала. Метод вскрытия этого шифра приписывается Аристотелю. Другим шифровальным приспособлением была табличка энея. На небольшой табличке горизонтально располагался алфавит, а по её боковым сторонам имелись выемки для наматывания нити. При шифровании нить закреплялась у одной из сторон таблички и наматывалась на неё. На нити делались отметки (например, узелки) в местах, которые находились напротив букв данного текста.
Крупнейший английский философ и учёный Xvii в. лорд-канцлер Фрэнсис бэкон уделял серьёзное внимание шифрам. Он считал, что они не должны поддаваться дешифрованию, не должны требовать много времени для написания и чтения и не должны возбуждать никаких подозрений.
Наиболее серьёзное предложение тритемия по защите информации, дошедшее до наших дней, заключается в придуманной им таблице тритемия. Первая буква текста шифруется по первой строке, вторая буква - по второй и так далее, после использования последней строки вновь возвращаются к первой. Е. а. Малышева.