"Гaллюцинации - вeщь oбычная.

Только в том случае, если вам что-то привиделось или послышалось, это вовсе не означает, будто вы сходите с ума. Из-за недостатка удовлетворения потребности сна, после сильных переживаний, как и в покое, мы можем видеть и слышать проявления галлюцинаций. Наш мозг достраивает реальность, ссылаясь на предыдущий опыт, систему распознавания лиц и предметов, определенный контекст. Несколько раз я сам слышал, как голоса моих родителей произносили "Карл", после того, как их не стало
. Я бы хотел, чтобы это были мои родители, но отчетливо понимаю, что у меня были аудиторные галлюцинации. Некоторые люди действительно верят в существование паранормальных существ, и подобные галлюцинации только укрепляют их веру.

Не стоит забывать, что и приверженцы религий, суеверий и псевдонауки, хотя в чем-то заблуждаются, - тоже люди с нормальными человеческими чувствами, и они, как и скептики, так же пытаются постичь устройство мира и свое место в нем. В большинстве случаев побуждения этих людей совпадают с движущим мотивом науки, и если воспитание или культура не снабдили их оружием для этого великого поиска, то тем более нам следует критиковать их с сочувствием - и, кстати говоря, никто из нас не безупречен.
Скептики порой впадают в высокомерие, пренебрежительно относятся к чужому мнению. Конечно, сам не раз с этим сталкивался. Подчас словно со стороны слышал этот неприятный тон из собственных уст. Человеческие слабости одинаково проявляются по обе стороны баррикады. Скептицизм, даже по делу, может показаться высокомерным, догматичным, шовинистическим по отношению к чувствам и верованиям других людей. И ведь в самом деле: некоторые ученые и завзятые скептики орудуют методом словно тупым инструментом - бьют по головам без разбора. Иной раз кажется, будто скептический вывод делается сразу, заведомо отбрасывая всякую аргументацию, а уж потом рассматриваются факты. Каждому дороги его убеждения, мы как бы состоим из них. Когда нашей системе убеждений бросают вызов, уличают в недостаточной обоснованности или просто задают, как это делал Сократ, неудобные вопросы, выявляя то, о чем мы не подумали, или показывая, что мы спрятали исходные предпосылки так далеко, что самим не увидеть, - ситуация воспринимается уже не как совместный поиск истины, а как личная война. Таким образом, если мы были одурачены достаточно долго, мы склонны отвергать какие-либо доказательства обмана. Мы больше не хотим усовершенствовать наше мировоззрение. Обман, что кажется истинным, захватил нас: слишком больно признаться - даже самим себе - что мы были так доверчивы. " Kарл саган.