Какие субличности живут в каждом из нас?

Тайлер дерден и Джек из "Бойцовского Клуба", - хорошая визуальная метафора того, что в каждом человеке сосуществует несколько личностей. Они могут договариваться друг с другом, помогать или вступать в конфликты, а в крайних случаях - по очереди захватывать власть над телом и сознанием. Теории и практики "Объясняют, Откуда Берутся Субличности, из Кого Состоит наш"внутренний коллектив" и как примирить его участников друг с другом.

Тройственный союз.

Диссоциативное расстройство личности (или множественные личности) - это крайнее проявление внутренних противоречий, когда в одном теле, часто не зная друг о друге, по-настоящему живут несколько человек разного возраста, пола и характера. Такое явление встречается крайне редко, несмотря на то что этот эффектный сюжет регулярно появляется в кино и литературе. Так, в сериале "Обмани Меня" одна из субличностей свидетельницы помогала другой расследовать преступление, а в основанной на реальных событиях книге Дэниэла киза "множественные умы Билли миллигана" боролись между собой 24 полноценные субличности с разными IQ, талантами, религиями и сексуальными предпочтениями.
В норме же, судя по различным психологическим концепциям, у всех есть свой внутренний коллектив, однако в том, кто его участники, мнения расходятся.

Американский психолог и психиатр Эрик Берн выделял трех субличностей - три состояния "я", которые по очереди вступают во взаимодействие с теми же участниками триады других людей. Эти субличности - родитель, ребенок и взрослый, по мнению Берна, есть в каждом, и у каждого ведут себя сходным образом.
Ребенок - это желания и эмоции, к его сфере относятся радость и искренность, спонтанное творчество и при этом же импульсивные преступления, ведь силе желаний ребенка трудно противостоять. Родитель, напротив, это долг, мораль, нормы и правила. Он несет ответственность за себя и за других, знает, как надо, но не задумывается, зачем, оценивает и требует. Обоим противостоит взрослый, разделяющий личное мнение и окружающую реальность. Взрослый работает с фактами, логично рассуждает, умеет сдерживать порывы ребенка и подвергать сомнению предрассудки и заученные правила родителя.

Естественно, каждая из субличностей может обладать специфическим характером (ребенок может быть и веселым, и агрессивным, родитель - и заботливыми, и карающим. Субличности могут быть разной силы и выраженности, и каждая из них может пытаться захватить полную власть над человеком.
В этой концепции субличности важны не сами по себе, а, прежде всего, своей коммуникативной функцией - поэтому и метод, который с ними работает, называется трансакционным анализом. При встрече двоих людей, на самом деле, разговаривают не две, а целых шесть личностей, то есть два набора родителей, детей и взрослых, а успех или неудача в общении будут зависеть от того, кого они выберут своими представителями. Так, например, при серьезном разговоре взрослому одного человека с его логическими раскладками будет трудно с родителем другого, который умеет только укорять и наказывать, или с ребенком, который капризничает или дурачится. В норме хозяин трех субличностей легко переключается между ними для эффективного делового или личного общения. А все сбои случаются либо при застревании только в одной роли, либо при неудачном сочетании выбранных для коммуникации "Представителей".

Между персоной и тенью.
Гораздо большее разнообразие внутренних жителей встречается в теории карла Густава юнга и его последователей. В этой концепции у каждого есть не только личное, но и коллективное бессознательное, которое составляют универсальные психические структуры - архетипы. Сам юнг рассказал о том, что у каждого есть персона, субличность, демонстрируемая миру; тень, состоящая из стыдных и отвергаемых качеств; божественный младенец, мудрый старик, а также анимус и анима, внутренний мужчина у женщины и внутренняя женщина у мужчины.

Постъюнгианцы стали "Населять" личность человека все большим количеством персонажей и рассказывать об их положительных и отрицательных качествах. Роберт Джонсон в работах "Он", "она" и "мы" описал опасность того, что люди в романтических отношениях на самом деле любят не реального человека, а своего внутреннего мужчину или женщину. Мария - Луиза фон Франц посвятила свое исследование "вечный юноша. Puer Aeternus" современным молодым мужчинам, захваченным прекрасным и инфантильным архетипом вечного мальчика. А Кларисса пинкола эстес в книге "Бегущая с Волками" в большей степени поэтично, чем научно, обосновала острую необходимость актуализации архетипа дикой женщины.

Побег от самого себя: что такое диссоциативная фуга?
В силу бесконечной растяжимости коллективного бессознательного некоторые авторы создали целые системы ролевых архетипов, составляющих личность человека. В отечественной школе сказкотерапии считается, что в каждом живут деперсонализированные персонажи сказок - царь/царица, крестьянин/крестьянка, воин/воительница и так далее, сильные стороны которых человеку необходимо научиться грамотно использовать. Так, крестьянина нужно "Включать" для терпеливой работы, воина - для здоровой агрессии, царя - для управления и ответственности, купца - для зарабатывания денег в удовольствие, а монаха - для самопогружения и размышлений. Сходным образом устроен коллектив субличностей у джин шиноды болен и Галины бедненко, которые показали внутренний мир человека населенным образами богов и богинь древнегреческой мифологии. Аполлон и Афина, Посейдон или Гера во всем разнообразии своих качеств и функций могут с разной силой проявляться в человеке и в равной степени вести его к успеху или к неудачам.

Подобная визуализация человеческих качеств, стремлений и потребностей - это довольно удобный способ разобраться в своих чувствах и желаниях. Например, заметив у себя перфекционизм и снобизм - свойства Аполлона, можно сразу же вспомнить о его противоположности Дионисе и подумать о том, как внести в свою жизнь больше спонтанности и веселья. Болен сравнивает систему ролевых архетипов с комитетом, где в норме каждому дают высказаться и где процесс возглавляет здоровое эго. То есть в норме человек видит все богатство своих социальных ролей, мотиваций и особенностей, а также умеет с ними управляться: кого-то пропустить вперед, кого-то попридержать, кого-то помирить. Однако при слабом эго - председателе комитета (можно думать о нем как о воле или как об осознанности) могут начаться бесконечные конфликты или произойдет единоличный захват власти. Поэтому человек, во всех ситуациях ведущий себя, например, как воин (если говорить в терминах сказкотерапии), большей частью будет действовать во вред себе и окружающим, несмотря на безусловно яркий образ.

Как договориться с внутренним критиком?
Наконец, субличностям человека самим по себе даже посвящено отдельное направление психотерапии. Ричард к. Шварц в работе "Системная Семейная Терапия Субличностей" рассказывает о центре личности, (несколько похожем на самость у юнга), который всегда здоров и должен управлять субличностями, и приводит свою классификацию субличностей, которые могут быть травмированы и с которыми можно работать в процессе терапии. Это менеджер и изгнанник, защитник и пессимист, критик и опять же ребенок. Эти субличности могут бороться за власть, мешать друг другу, а также заботиться или помогать. Шварц смотрит на субличностей как на семью, члены который связаны общей памятью и довольно непростыми отношениями. Каждый из семьи нужен и полезен, если не захватывает власть или просто не начинает вести себя неконструктивно. Например, за травмированного ребенка, то есть за раненую творческую и искреннюю составляющую личности может вступиться защитник, но защита эта может выражаться в возведении границ и запрете на дальнейшие активные действия и новые контакты. На уровне человека это будет выражаться в творческом застое и обеднении эмоций, поэтому при психотерапии или даже при простом самоанализе придется договариваться с защитником, чтобы тот отпустил ребенка на волю.

Двум другим неоднозначным субличностям, внутреннему цензору и внутреннему критику, особое внимание уделяют иконы творческого сэлф - хелпа Джулия Кэмерон ( "Путь Художника"), Барбара шер ("мечтать не вредно") и Энн ламотт ("птица за птицей". В норме они, как и остальные субличности, позволяют человеку быть более адаптивным и лучше справляться с жизненными задачами. Цензор позволяет контролировать то, что, где и кому можно говорить, а что нет; а критик показывает, где можно улучшить свои результаты, и не дает останавливаться на достигнутом. Однако, получив слишком много власти (здесь привет берновскому родителю всей нашей культуры, указывающему на проблемные, а не на удачные моменты), критик и цензор не дают творческому процессу даже начаться, все время осаживая и придираясь. А если хоть какое-то дело и будет доведено до конца, то оно мгновенно обесценится. Так полезные навыки самоконтроля и самокритики могут привести исключительно к неврозам и прокрастинации, ведь зачем начинать дело, если невозможно выполнить его идеально. Однако с субличностями, как и с живыми людьми, можно договариваться, а если не получается, то и обманывать их. Так, для взаимодействия с критиком можно использовать специальные техники, например, поставить себе задачу написать или нарисовать как можно больше в ограниченный срок - за такое время критик не успевает "Проснуться". Кстати, болезненную тему работы в самый последний момент перед дедлайном можно обратить во благо и использовать для борьбы с этой субличностью.

Важно помнить, что "Обман Внутреннего Критика", "возрождение внутренней богини" или простое желание порассуждать вслух на разные голоса не стоит рассматривать как лайт - версию диссоциативного расстройства. При нем субличности часто не знают друг о друге, а, кроме того, для его развития необходима довольно серьезная травма, скорее всего, в детстве, и, возможно, изначальная предрасположенность. А письма себе - ребенку или руководство коллективом внутренних сказочных персонажей - понятные способы самопомощи через работающие метафоры.