Теория разбитых окон.

В 1980-х годах Нью-йорк собой адский ад представлял. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений каждый день. 6-7. Убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рискованно ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке обычным делом были. Грязные и сырые платформы освещались едва. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.

Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:

"Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: "на, бери этот чертов жетон, какая мне разница! " Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада".

Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений - наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75% меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.

Что произошло? Кто волшебный стоп-кран и что это за кран нажал?
Его название - "Теория Разбитых Окон". Канадский социолог Малкольм гладуэлл в книге "Переломный Момент" рассказывает:

"Разбитые Окна" - это детище криминалистов Уилсона и келлинга. Они утверждали, что преступность - это неизбежный результат отсутствия порядка. Таким образом, если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям".

Гладуэлл социальными эпидемиями занимается. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.

Нидерландские социологи эту мысль подтверждают. Они серию любопытных экспериментов провели. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать - сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.

Листовки на землю 33% велосипедистов бросили.
Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.

Уже 69% велосипедистов намусорили.
Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с … борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. "Парень, займись серьезными вопросами - техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью … не трать наши деньги на ерунду! " Но Ганн был настойчив:

"Граффити - это символ краха системы. Лишь в том случае, если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. Долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма - известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют".

И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. "Для нас это Было как Религиозное Действо", - рассказывал он позже.

В конце маршрутов установили моечные пункты. В случае если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн до вандалов четкое послание доносил.

"У нас было депо в гарлеме, где вагоны стояли ночью, - рассказывал он. - В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою "Работу". Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссидж для них: "хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит"….

В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом - тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за … безбилетников. Почему?

Новый начальник полиции верил - как и проблема граффити, огромное число "Зайцев" могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема как снежный ком росла.

Что сделал браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали "Зайцев" по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась "Большая Ловля". После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.

"Для копов это стало настоящим эльдорадо, - рассказывал браттон. - Каждое задержание было похоже на пакет с поп - корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка попадется мне сейчас? Пистолет? Нож? Разрешение? Ого, да за тобой убийство. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд".

В 1994 году мэром Нью-йорка избран Рудольф джулиани. Он забрал браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в википедии написано, что именно джулиани впервые применил теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна - он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-йорка.

Полиция полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кто пустые бутылки кидал. разрисовывал стены. через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Лишь в том случае, если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.

Уровень городской преступности стал резко падать - так же быстро, как в подземке. Начальник полиции браттон и мэр джулиани объясняют: "Мелкие и Незначительные, на Первый Взгляд, Проступки Служили Сигналом для Осуществления Тяжких Преступлений".

Цепная цепная реакция была остановлена. криминальный Нью-йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.

Волшебный стоп-кран сработал.
На мой взгляд, теория разбитых окон довольно многогранна. Можно применить ее к разным областям жизни: общению, воспитанию детей, работе … в следующем посте я покажу, какое отношение она имеет к "Гармонии с Собой и Миром" - нашему мироощущению и способу жить. Гармонии гармонии вам! : Айрат Галиуллин.