На прощании в доме кино Панкратов - чёрный сказал о Меньшове: "он так любил народ!
И страдал за него! Страдал! И могло показаться - дежурная фраза, Пафос по случаю. Но ….
Панкратов - чёрный вспомнил, как однажды Меньшов целый день таскал его по Астрахани, городу своего детства, с гордостью и страстью показывал родные места, рассказывал о кремле, старинных закоулках, в бар зашли, где к пиву особенную рыбку подают. А спустя пару лет (дело было на шукшинском фестивале в сростках) уже Панкратов - чёрный предложил показать Меньшову свою малую родину
. "Далеко? ""Да нет, не очень, километров 500" "а что, поехали! Сели они в машину и рванули в деревню конёво алтайского края. Дальше - прямая речь:
"И вот пока мой сводный брат коля и его супруга Зоя накрывали на стол, я повёл Володю показать родную деревню, а это одна, собственно, улочка домов тридцать - сорок. Крыши, крытые дёрном, земляными пластами, трава на крышах растёт. Идём, значит, я веду экскурсию:
- Вот видишь развалившийся сруб? Это клуб, в нём даже маленькая библиотечка была.
- А чего ж не восстановят?
- Так ведь кино не показывают, да и ходить уже некому, остались одни старики, молодёжь разбежалась, работы нет, жить здесь не на что. А вот видишь яма и несколько брёвен от фундамента? Это моя школа, я тут до пятого класса учился.
- Что-то больно маленькая какая-то ….
- Ну, а что, в избе - комната для двух учительниц, комната для первого и второго класса, комната для третьего и четвертого … а здесь был магазин, из райцентра раз в месяц сахар и конфетки привозили … ну, вот больше показывать нечего, вся моя деревня ….
Вернулись к брату в его пятистеночек, стол накрыт - грузди наши алтайские, огурчики, помидорчики, самогонка, хлебный квас - всё домашнее. Брат весёлый, радуется, что меня увидел, да ещё и познакомился с таким великим артистом и режиссёром, Владимиром Меньшовым. Выпиваем, мы закусываем, хозяева улыбаются ….
А Володя такой серьёзный - серьёзный сидит, мрачный, смотрит коле за спину, а там на стене коврик - олень воду пьёт и лебеди плавают - а к коврику приколоты ордена и медали. Володя спрашивает:
- Отцовские медали, коля?
- Да нет, почему … мои. Вот орден за посевную в таком-то году, а это медаль за уборочную в таком-то … ценили нас, ценили - работали - то мы с утра до ночи ….
И вдруг Володя заплакал.
Мы опешили - что такое?
А он плачет и говорит, всхлипывая: "ордена, медали … и ты так живёшь. - А что, - коля засуетился, - хорошо живу, огород, всё своё, видишь, какой стол … ну, а денег не платят, так их и тратить не на что … перебьёмся!
А Володя плакал и плакал, вы не представляете … как Шукшин в "Калине Красной" на холмике - "да ведь это же мать моя"… вот так и Володя рыдал, рыдал, обнял Кольку по-братски, говорит: "да как же так! Сволочи! На мерседесах ездят, а всё равно Россией недовольны. Это было так пронзительно … мы его еле его успокоили … а потом, когда ехали обратно, он вдруг говорит - строго так, горько: "Сашка! Снимать кино надо - о любви! Потому что русскому народу любовь не - об -хо- ди -ма! Иначе озлобиться! "Discovery.