Мы не обезьяны.

И обезьяны - не мы.

Человек - венец природы. Это принимается "for Granted" и приятно щекочет наше человечье самолюбие. Хотя у тех из нас, кто имеет склонность к сомнениям и самоанализу, нередко возникает вопрос: не льстим ли мы себе?

Человекообразные обезьяны уже давно служат кривым зеркалом, хранящим изображение того, чем когда-то был человеческий вид, или, гипотетически, мог бы стать, пойди "мы" (наша эволюция) "другим путем". Среди четырех видов больших человекообразных обезьян (шимпанзе, горилла, орангутанг и гиббон) шимпанзе получили львиную долю внимания в качестве модели человека на заре его возникновения.

Но в действительности мы знали довольно мало о диких шимпанзе до 1960-х годов, когда Джейн гуделл впервые начала свои знаменитые, растянувшиеся на 30 лет исследования в лесах Танзании. Ее результаты шокировали специалистов: шимпанзе оказались не только исключительно умны, они также делились на множество общин с различными "Культурами" и освоили пользование простейшими орудиями, а кроме того, ели сырое мясо. За последующие десятилетия исследователи обнаружили у диких шимпанзе и другие "Человеческие" свойства: межобщинные столкновения; смертоубийственную территориальную агрессивность; групповую охоту на других млекопитающих, с принятым обрядом раздела добычи и использованием ее в качестве обменной монеты для политических и сексуальных бартерных сделок (иначе говоря - для платы за разные услуги); не только использование, но и производство орудий из растительных материалов и, в некоторых местах, даже из камня! Помните, Энгельс утверждал, а мы учили в школе, что именно труд превратил обезьяну в чело - века.

Эти наблюдения перевернули наш взгляд на шимпанзе, да и на нас самих, с ног на голову. Например, когда гуделл впервые сообщила о всеядности и агрессивности шимпанзе, антропологам пришлось радикально изменить свое прежнее мнение о них как о вегетарианцах и пацифистах. Некоторые из ученых просто не хотели смириться с новым образом своих любимцев. Но по мере накопления наблюдений становилось ясно, что брутальная сторона шимпанзиной личности - это реальность. Самцы всеми силами стараются захватить господствующее место в жесткой иерархии стаи и получить в свои руки максимальную власть, пользуясь для этого самыми грубыми методами. Сексуальное насилие и избиение самок, не желающих подчиняться самцам, является рутинным явлением. Самцы патрулируют периметр своей территории, атакуя и иногда даже убивая неосторожных соседей. Когда обезьянья стая почему-либо делилась на две неравные, большая группа в короткое время уничтожала меньшую (слабых бьют. Такие междоусобные войны наблюдаются лишь у двух видов приматов - у шимпанзе и у людей.

Шимпанзе являются также умелыми и жестокими хищниками. Они истребляют сотни животных, от мартышек и антилоп и до диких кабанов. Особенно грубо и драматично выглядят их нападения на любимую добычу, красных обезьян колобус. Охота на них часто доходит до рукопашной борьбы между шимпанзе и его жертвой, с неизменной победой нападающего. Молодых и слабых убивают ударом в шею, а взрослых разбивают ударами о землю или древесный сук. "Высокопоставленные" самцы делят добычу вполне по-человечески, одаряя своих родственников и союзников и лишая вознаграждения соперников. "Власть Имущие" используют мясо также для соблазнения самок, устраивая настоящие оргии, где ненасытный секс сочетается со столь же ненасытным обжорством.

Ну, и что же - скажем мы. В конце концов, в семье не без урода, и злые, агрессивные, хищные шимпанзе - не единственный тип среди человекообразных обезьян. Действительно, начиная с середины 1980-х годов стали появляться результаты систематического изучения близких родственников шимпанзе - бонобо, очень на них похожих, только меньше размером (почему их иногда называют карликовыми шимпанзе), и оказалось, что эти человекообразные являются полной противоположностью шимпанзе. Изучением бонобо занимался известный приматолог Франс де вааль. Его книги, суммирующие многолетние наблюдения за бонобо ( "Мир Среди Приматов", "бонобо: забытая обезьяна" и другие), описывают обезьянье общество, основанное на кооперации, групповой структуре и сексе как средстве социальной коммуникации. "Наивысшей Точкой Интеллектуальной Жизни Бонобо, - Говорит де Вааль, - Является не Совместная Охота или Изощренные Стратегии Достижения Доминантности, а Умение Решать Конфликты и Чуткость в Отношении к Ближним". Самки бонобо заключают между собой коалиции против самцов, предупреждая физическое и сексуальное насилие, которые постоянно применяют в отношениях со своими самками шимпанзе. Такие коалиции почти неизвестны в среде шимпанзе, где чисто "Мужские" союзы инициируют все общественные действия - от охоты на малых животных и до защиты своих территориальных границ, - и пользуются их плодами.

Другой замечательный транквилизатор в социальной жизни - это секс бонобо. Часто говорят, что сексуальность - едва ли не самая главная их характерологическая черта. Бонобо совокупляются часто, в большом разнообразии позиций и чаще для удовольствия, чем для размножения. В этом отношении они превосходят всех млекопитающих, кроме гомо сапиенс. Этому способствует и уникальное среди всех высших млекопитающих животных, включая шимпанзе, физиологическое свойство самок бонобо - их сексуальная активность не связана со временем течки (периодического созревания яйцеклетки. Этим свойством обладают только люди, и это тоже сближает бонобо с человеческой семьей. Не будучи ограничены кратким периодом течки, бонобо используют секс и для общения с самцами, и для зачатия, как и в человеческом обществе. Частота копуляций у бонобо, зафиксированная де ваалем в зоопарках, несравненно выше сексуальной активности диких шимпанзе. Кроме того, бонобо занимаются парным женским сексом, когда две самки потирают друг другу гениталии для снижения межличностного напряжения. Таким же способом приходят к взаимному удовлетворению и пары самцов бонобо. Такие однополые связи никогда не наблюдались у шимпанзе. По удачному выражению де вааля, "Шимпанзе Решают Проблемы Секса с Помощью Силы, а Бонобо Решают Проблемы Силы с Помощью Секса".

В войне бонобо отличаются от шимпанзе столь же разительно, как и в любви. Исследователи, наблюдавшие диких бонобо в лесах конго, заметили, что, когда две стаи бонобо встречаются на пограничном участке между своими территориями, они не только не завязывают смертельные схватки, как это бывает у шимпанзе, но, напротив, вступают в контакты, а самки - в сексуальные связи с самцами враждебной общины.

Еще одно различие между бонобо и шимпанзе - в обычаях охоты и мясоедства. Бонобо ловят мартышек в своих лесных заповедниках почти столь же умело, что и шимпанзе, но они как будто бы не знают, что делать со своей добычей. Изловив детенышей мартышек, они часами играют с ними, как с куклами или игрушками, после чего отпускают их на волю, как будто бы им надоело это занятие.

Казалось бы, картина ясна. Свирепые большие шимпанзе не могут вызвать у нас такой симпатии, как миролюбивые маленькие бонобо. Как хорошо было бы нам взять пример с последних и истребить в себе черты первых. Но, как это часто бывает и в науке, и в жизни, обобщения, а тем более поспешные, могут оказаться при ближайшем рассмотрении не такими уж достоверными. И действительно, видный американский антрополог Крэг стэнфорд предлагает глубже проанализировать приведенные данные. Он указывает, в частности, что почти все данные о поведении бонобо получены из наблюдения над группами в зоопарке сан - Диего и в приматологическом центре йеркс в атланте. Правомерно ли сравнение между бонобо в неволе и дикими шимпанзе в естественных условиях? В общем плане известно, что животные в неволе обычно проявляют тенденцию к большей социальной активности, нежели их дикие родственники. Оно и понятно - им не нужно тратить время на поиски пищи, и просто нечего больше делать. Поведение животных в неволе совсем не обязательно отражает поведение их собратьев, которые продолжают жить в своих естественных местах обитания - в африканских лесах.

Поэтому важно обратиться к наблюдениям над популяцией диких бонобо. И такие данные есть, хоть и в меньшем объеме, чем для шимпанзе. Изучение диких бонобо основано на длительных наблюдениях, которые велись в двух местах в республике конго - на участке вамба, где исследованиями руководил такайоши кано, и на участке ломако, где работали две отдельные исследовательские группы из соединенных штатов и Германии. Эти данные, говорит стэнфорд, показывают, что в одинаковых естественных условиях жизни самки бонобо отнюдь не так уж разительно гиперсексуальны, а больше похожи на диких шимпанзе.

Требуют пересмотра, по мнению стэнфорда, и другие аспекты поведения бонобо. Их самки, действительно, часто проявляют доминантность по отношению к самцам, но это происходит лишь в тех специфических случаях, когда дело касается секса и пищи. Самцы получают секс, удовлетворяя потребности самки в пище. Покорность, как бы проявляемая при этом самцами, может рассматриваться как стратегический маневр в определенной ситуации. В то же время стэнфорд признает, что такое разумное и мирное подчинение неизвестно в обществах других приматов. Тем не менее он спрашивает: действительно ли бонобо так уж абсолютно миролюбивы? По наблюдениям кано, примерно половина их межгрупповых встреч сопровождается какого-либо рода агрессией. Такие столкновения отличаются тем, что у бонобо чаще происходят нападения самок на самцов, а не наоборот, как у шимпанзе. Даже наблюдения за бонобо в неволе (в зоопарках) говорят, что самки бонобо порой терроризируют самцов и атакуют их с такой яростью, что иногда даже повреждают им пенис.

Не берясь решать, кто прав в характеристике бонобо - де вааль или стэнфорд, мы, видимо, должны признать, что общество бонобо в любом случае далеко не так идеально, как его порой рисуют в популярной литературе. Такая идеализация имеет свои причины, дополнительные к научным.

Как мы уже говорили в начале этой статьи, люди склонны видеть в обезьянах, особенно человекообразных, не только свой собственный прообраз, но и указание на то, какими они могли бы быть, пойди эволюция по иному пути. И в этом плане противопоставление "Жестокого" общества шимпанзе, в котором безраздельно господствуют самцы, "мирному" обществу бонобо с их гегемонией самок стало в последние годы весьма популярно, особенно среди феминисток. Есть много сторонников теории известного антрополога Марии гимбутас, которая утверждала, что в Европе долгие тысячелетия царило матриархальное общество, создавшее здесь высокую культуру, мирные отношения между полами и общественное процветание, а затем рухнувшее под напором жестоких завоевателей - степных охотников так называемой курганной культуры, в обществе которых безраздельно господствовали мужчины.

В различных вариантах этот миф распространен и сегодня, как об этом убедительно пишет американский автор Синтия Эллер в книге "Миф о Матриархальной Предыстории". Как и другие подобные мифы, он в значительной мере опирается именно на "Черно-белое" противопоставление "мужского" общества шимпанзе "женскому" обществу бонобо. Эти мифы исходят из представления, будто на заре своей эволюционной истории человечество тоже стояло на развилке двух путей, один из которых вел к "Шимпанзеподобному" жестокому и грубому миру насилия, где сила определяет правоту и, перефразируя де вааля, человеческие отношения определяются с помощью силы, другой же - к более доброму и мягкому человеческому обществу, где господствует компромисс и человеческие отношения строятся на сексе, а не на силе ("Make Love, not war". Сексуальность против брутальности - таковы были, по мнению сторонников подобных теорий, два возможных пути, стоявших перед человечеством на судьбоносной развилке эволюции.

Подобные представления подкрепляются также рассуждениями некоторых ученых - антропологов, бихевиористов и психологов, по мнению которых поведение и даже мышление мужчин и женщин управляется противоположными принципами и импульсами. Начало этому подходу положила группа антропологов, в основном мужчин, которая еще в 60-е годы прошлого века стала популяризировать среди широкой публики представление о мужчине - охотнике, чья творческая, изобретательная деятельность, необходимая для успешного добывания пищи, привела к усиленному развитию мужского мозга в процессе эволюции и предопределила характер нынешнего человеческого общества. (В этой связи некоторые антропологи - женщины вполне резонно поставили вопрос о том, что же в таком случае вызвало развитие женского мозга. Свое предельное, почти карикатурное выражение это противопоставление мужчин женщинам получило в названии нашумевшей на Западе книги Джона Грэя "Мужчины с Марса, Женщины с Венеры". Эти распространенные сегодня идеи хороши для поп-культуры, но, как мы видели, имеют слабое отношение к науке. Изучение шимпанзе и бонобо показывает, что мы слишком упростили бы своих родственников - приматов, приписав им столь однозначно противоположные свойства. Действительность, как мы видели, много более сложна и неоднозначна. Автор: ал бухбиндер.